Литературная кухня
на главнуюо студииавторытекстыфотопресса о нас


"Наш литературный журнал"  -  выпуск 19 (ноябрь 2016)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .



ВЕРА ПОЛОЗКОВА
Родилась в Москве в 1986. Первое публичное выступление состоялось в мае 2007 в московском культурном центре «Булгаковский дом». Первый «взрослый» поэтический сборник «Непоэмание» вышел годом позже. Героиня книги «Рунет. Сотворенные кумиры», лауреат многих литературных премий.



Прощание с юностью
Летит с ветвей ажурный лист.
Приходит осень. Зябко ежась,
Садится юный журналист
Искать фуллтаймовую должность.

Да, он, трепло и егоза,
Берется, наконец, за дело.
Не хочет быть как Стрекоза,
Что лето красное пропела,
А тут зима катит в глаза.

Он алчет славы и бабла.
Свою визитку; пропуск; статус.
Сменить веселую поддатость
На деловое бла-бла-бла.

Сменить куртенку на гвозде
На пиджачок, лэптоп и туфли.
Пельмени, что давно протухли -
На шведские столы везде.

Он спит до трех и пьет до ста
Бутылок в год, но - не тоска ли? -
Он хочет, чтоб его пускали
В партеры и на вип-места.

Так сладко жизнь его течет,
И так он резв и беззаботен.
Но хочет в месяц двести сотен
И чтоб везде ему почет.

Чтоб офис, годовой баланс.
А не друзья, кабак и танцы.
Ему так мил его фриланс -
Но толку что с его фриланса?

Да, прозы требуют года.
Он станет выбрит и хозяйствен.
Сегодня с милым распи-дяйством
Он расстается навсегда.


***
Слушать, не поднимая взгляда.
В голове — грозный вой сирен.
Зарекалась же — все. Не надо.
Пусть все будет без перемен.

Ждать. Смеяться. Слегка лукавить.
(Что я, черт подери, творю?..)
И не верить себе — не я ведь! —
Вторя юному сентябрю,

Небо ткать из дырявых рубищ,
Гулким ливнем гремя в трубе…
Бог, за что ты меня так любишь? —
Я совсем не молюсь тебе!

Грезить, гладя витые кудри,
Имя кукольное шепча…
Созерцая, как в сером утре
Око солнечного луча

Век небесных пронзает просинь…
На запястьях же — в унисон —
Бой часов отмеряет осень,
Что похожа на давний сон…

***
Прежде, чем заклеймить меня злой и слабой, -
Вспомнив уже потом, по пути домой –
Просто представь себе, каково быть бабой –
В двадцать, с таким вот мозгом, хороший мой.

Злишься – обзавелась благодарной паствой,
Кормишь собой желающих раз в два дня?
Да. Те, кто был любим – ни прощай, ни здравствуй.
Тем, кто остался рядом, не до меня.

С этой войной внутри – походи, осклабясь,
В сны эти влезь – страшней, чем под героин,
После мужчин. – Да, я проявляю слабость, -
Выживи, возведи себя из руин,

Пой, пока не сведет лицевые мышцы,
Пой, даже видя, сколько кругом дерьма.
Мальчик мой, ты не выдержишь – задымишься,
Срежешься, очень быстро сойдешь с ума.

Нет у меня ни паствы, ни слуг, ни свиты.
Нет никаких иллюзий – еще с зимы.
Все стало как обычно; теперь мы квиты.
Господи,
Проапгрейди и вразуми.


***
осень опять надевается с рукавов
электризует волосы — ворот узок
мальчик мой я надеюсь что ты здоров
и бережешься слишком больших нагрузок
мир кладет тебе в книги душистых слов
а в динамики — новых музык

город после лета стоит худым
зябким как в семь утра после вечеринки
ничего не движется даже дым
только птицы под небом плавают как чаинки
и прохожий смеется паром уже седым

у тебя были руки с затейливой картой вен
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке
маяки смотрели на нас просительно как сиротки
море брызгалось будто масло на сковородке
пахло темными винами из таверн

так осу убив держат в пальцах — «ужаль ужаль»
так зареванными идут из кинотеатра
так вступает осень — всегда с оркестра как фрэнк синатра

кто-то помнит нас вместе ради такого кадра
ничего
ничего
ничего не жаль

***
Рынок, крытый лазурным небом –
И немыслимо пахнет все:
Заглянуть сюда за тандырным хлебом –
И уйти навьюченной, как осел.
Здесь кавказцы твердят всегда о
Том, что встречи хотят со мной.
У меня на плече иероглиф «Дао»,
Нарисованный черной хной.


***
Город стоит в метельном лихом дурмане -
Заспанный, индевеющий и ничей,
Изредка отдаваясь в моем кармане
Звонкой связкой твоих ключей,
К двери в сады Эдема. Или в Освенцим.
Два поворота вправо, секунд за пять.
Встреть меня чистым выцветшим полотенцем.
И футболкой, в которой спать...

P.S.
Хоть неприлично смешивать кантату с
Частушками - мораль позволю тут:
С годами мной приобретется статус,
И чаши в равновесие придут.
Согреем шумный чайник, стол накроем
И коньяку поставим посреди.
Устанешь быть лирическим героем -
Так просто пообедать заходи.


***
Очень спокойно, мелочью не гремя,
Выйти навстречу, пальчиками тремя
Тронув курок, поближе стрелять к межбровью;
Если и вправду это зовут любовью, -
Господи Святый Боже, помилуй мя.
Страсть – это шаткий мост от друзей к врагам;
Если фанатик - значит, и моногам:
Ты ему дышишь в шею, едва осмелясь,
А в голове отточенным хуком в челюсть
Складываешь бесшумно к своим ногам.
Страсть – это очень технологичный дар
Чуять его за милю нутром – радар
Встроен; переговариваться без раций.
Хочешь любить – научишься доверяться.
Фирменный отрабатывая удар.


***
сойди и погляди, непогрешим,
на нас, не соблюдающих режим,
неловких, не умеющих молиться,
поумиляйся, что у нас за лица,
когда мы грезим, что мы совершим

мы купим бар у моря, мы споем
по телеку о городе своем
мы женимся на девушке с квартирой
кури и ничего не комментируй
уже недолго, через час подъем

как горизонт погаснет там, вдали,
ничком, с ноздрями, полными земли
мы все домой вернемся, пустомели
мы ничего предвидеть не умели
мы все могли






Дизайн сайта: Нефритовый лес :: Keila’s art
© 2013